Если найдешь в жизни лёгкую дорогу, знай: она никуда не ведет.
Ни одна страна не может позволить себе отвлекать одарённейших своих граждан на такие нетворческие и паразитические занятия, как реклама, право и банковский бизнес.
Чем совершеннее техника передачи информации, тем более заурядным, пошлым, серым становится её содержание.
Только тот, кто неразумен, возмущается неизбежным.
– Разве не сказал один умный человек, что политика – это искусство возможного?
– Согласна, и именно поэтому ею занимаются второсортные умы. Гении предпочитают бросать вызов невозможному.
Существует две возможности: либо мы одиноки во Вселенной, либо нет. Обе одинаково ужасны.
Это ещё надо доказать, что разум представляет хоть какую-то пользу для выживания.
Эпитафия нашей расе, написанная бегущими светящимися буквами, будет гласить: “Тем, кого боги хотят уничтожить, они сначала дают телевизор”.
Единственный способ установить границы возможного – попытаться сделать шаг за эти границы.
В городе, где живет десять миллионов человек, не с кем поговорить по-настоящему.
Знание может погубить религию и не опровергая ее догматы, а попросту не придавая им значения.
Есть недуги, которые может излечить только время. Злодеев можно уничтожить, но ничего не поделаешь с хорошими людьми, упорными в своих заблуждениях.
Одной стабильности недостаточно. Она слишком легко ведет к застою, а затем и к упадку.
Вера – личное дело каждого человека, лишь бы он не посягал на свободу других.
В минуты величия поблизости во все времена ухмылялась пошлость.
Каждая новаторская идея проходит три фазы развития: 1. Это совершенно невозможно. 2. Это возможно, но не заслуживает осуществления. 3. Я всегда говорил, что это хорошая идея.
Если они должны выбирать: умереть, как люди, или умереть, как звери, – первое, несомненно, лучше… Это выше логики и рассудка; впрочем, то же самое можно сказать едва ли не обо всем, что определяет жизнь и смерть человека.
Изгнание, – сказал он, – весьма способствует творчеству: немало шедевров было создано в тюремных камерах, вдали от забот большого мира.
Я не принимаю человечество всерьез, только это и позволяет мне сохранить остатки незаурядных в прошлом умственных способностей.
Нет такого царства Утопии, где довольны и счастливы были бы все и всегда. Чем благополучнее условия жизни, тем выше становятся духовные запросы, и тебе уже мало всего, чем обладаешь и что можешь, хотя прежде о таком не смел бы и мечтать. Пусть окружающий мир дал всё, что только мог, – не находят покоя пытливая мысль и тоскующее сердце.
Способность человеческого мозга к адаптации поистине удивительна: очень скоро самые невероятные вещи кажутся обыденными.
Работа – лучшее утешение от всяких потрясений.
Я мало сейчас думаю о прошлом – я уже там был. Мне больше интересно, что будет со всеми нами.
